 |
Безопасность Арктики и россииПрирода, хозяйственная деятельность, населениеОбщественный правозащитный Центр Бориса Дульнева |
|
Навигация
|
Владимир Киприянов. О традиционном природопользовании ненецкого народа на острове Вайгач (ответ Александре Горяшко на ее публикации)Безопасность Арктики и России. 28.03.2019 О традиционном природопользовании ненецкого народа на острове Вайгач (ответ Александре Горяшко на ее публикации) Последнее время во всемирной паутине появилось много спекуляций на эту тему людей, заявляющих себя большими доками в данной области практических знаний, а на самом деле весьма смутно представляющих то, о чём берутся судить. Так, появились статьи А. Горяшко, в которых она самозабвенно поливает грязью всё, до чего только может дотянуться («Промысел гагачьего пуха ведется на Вайгаче самым хищническим образом» (1961 г.), «Ненцы и сбор пуха: традиционный промысел или научный эксперимент?»). Это очень напоминает концовку известного анекдота: «…все в гов@е! А я весь в белом, и только галстук серый». Но Бог ей судья, а мы попробуем разобраться с тем, что же такое, это самое традиционное природопользование (ТПП) коренных малых народностей Севера (КМНС) в его историческом прошлом, и на сегодняшний день. А для убедительности приведём данные самой А. Горяшко, которые неопровержимо уличают её же во лжи и двойных стандартах. КМНС в отличие от бледнолицых, цивилизация которых пошла по пути накопления материальных благ, настоящие дети Природы. Они адаптировались к жизни в таких природных условиях, где, казалось бы, просто выжить невозможно. Не говоря уже о том, чтобы гармонично вписаться в совершенно экстремальные условия жизни, и создать свою культуру хозяйствования, единственно возможную в таких условиях. При этом, они заселили огромные территории, и были абсолютно самодостаточны, контактируя с другими народами на самом минимуме необходимого. «В экстремальных природных условиях севера могла выжить лишь цивилизация, не противопоставляющая себя Природе, а гармонично с ней слившаяся и ставшая почти неотъемлемой ее частью. Две основных составляющих живой природы – растительный и животный мир. Человек – высшее создание Божие, но не основное составляющее Природы. Природа в виде растительного и животного мира самодостаточна и вполне может обойтись без человека. Человеку же без этих двух составляющих не выжить. То есть, чтобы жить человеку там, где климатическими условиями он поставлен на грань выживания, ему необходимо стать частью природы, то есть вести образ жизни, близкий к образу жизни животного мира, но при этом оставаясь человеком». Не могу не повторить эту мысль, высказанную в одной из моих статей («Дети Природы и европейская цивилизация»). На чём была основана их жизнь? Ну, разумеется на традиционном природопользовании, несколько разнящемся в зависимости от географии и образа жизни и занятий – кочевого и оседлого. Какими промыслами может прокормиться человек в экстремальных условиях Севера? Только четырьмя: охота (сухопутная и морской зверобойный промысел), рыболовство, собирательство и оленеводство. Излишки, если они были, шли в обмен между собой: береговые зверобои и рыбаки, менялись с тундровыми – оленными людьми. Товарообмен с другими народами, через их купцов и землепроходцев, появился несколько позже. Пока не было контактов с другими народами, для себя добывали лишь мясо (шкуры), рыбу, птицу и её яйца. Только то, что можно скушать, из чего построить жильё и сшить одежду. В остальном необходимости не было, а тратить впустую свои силы и ресурсы не имело смысла. Но когда появилась возможность более широкого товарообмена, стали добывать и собирать то, что им самим было не нужно, но пользовалось спросом у других народов. Вот именно тогда в их заготовках стали появляться пушнина, рыбий зуб (бивни моржа и нарвала), бивень мамонта и гагачий пух. Север был всегда богат зверем, рыбой и птицей, поэтому перед человеком не стояло задачи заботиться об их охране, и каких-то искусственных ограничениях. Они спокойно добывали в любое время, по мере необходимости, то, до чего могли дотянуться, особо не напрягаясь, и не тратя на добычу лишних ресурсов. А так, как запросы у них были небольшие, то дикая природа не ощущала на себе никакого перепромысла, то есть, негативного воздействия человека в любой форме. Они традиционно добывали всё, в любое время года, что только могли добыть – любых зверей и птиц, вне зависимости от их пола и возраста: моржа – моржонка, лосиху – лосёнка, птицу линную или сидящую на гнезде (их проще добыть) и их яйца. Исключение составляло оленеводство, так как оно было домашним, и хозяева чётко вели все племенные и зоотехнические дела. Телят зря не убивали – во время отёлов, был какой-то отход, эти шкурки и собирали для пошива одежды. Да и в течении года постоянно выбраковывали больных, или уже не нужных в стаде, животных. Стадо очень берегли. С тех пор в их менталитете ничего не изменилось. Они всё те же – дети Природы, непонятные городскому обывателю, составляющего свои представления о мире по информации из Интернета, телевизора, глянцевых журналов и супермаркетов. Вспоминается по этому поводу весьма показательный случай. Будучи экспертами WWF, мы с товарищем приехали проконтролировать только что созданный в Якутии ресурсный резерват «Чаруода». Из Олёкминска нас вёз на лодке до своего, затерянного в тайге, селения один местный житель. По дороге, на глазах у столичных «природоохранников», он добыл трёх, стоявших на берегу реки, оленей (быка, важенку и телёнка), но до своего дома довёз лишь одну переднюю лопатку, раздав всё по дороге на небольших становищах. На наш недоуменный вопрос о такой «противоправной» охоте и непонятной расточительности, он ответил, что людям каждый день хочется кушать. А поскольку в тайге магазинов нет, и удачная охота случается не часто, то местный охотник всегда делится своей добычей с окружающими людьми, порой даже с незнакомыми. И так поступает каждый коренной житель, проживающий здесь. Это, по сути – одна большая община. А так как пространства здесь огромные, то на численность копытных это никак не влияет. (Вспоминая так же промысел дикого северного оленя на реке Пясина, не забуду недовольство охотников на то, что им было строго предписано научными сотрудниками добывать и определённый процент телят, согласно возрастному составу популяции, что наносит минимальный ущерб опромышляемому поголовью.) Что касается Вайгача, он был сакральным местом для КМНС. По этой причине постоянно жить на нём было нельзя, но заниматься охотой, оленеводством (домашние стада переплывали через Югорский Шар) и собирательством, было можно. Поэтому все народности, которые его посещали, традиционно добывали морзверя, белого медведя, линных и гнездящихся гусеобразных, в том числе и гагу, ничем не выделяя её из прочих, не говоря уже о сборе из гнёзд яиц всех без разбора птиц. После появления здесь первых бледнолицых промышленников и купцов к списку традиционных промыслов добавился промысел пушнины. А так же сбор моржового бивня и гагачьего пуха, которые охотно обменивали у них как поморы, так и, тем более, русские и иностранные купцы и промышленники, которые знали цену и пушнине, и бивню, и пуху. В те времена не существовало ни Красной книги НАО, ни правил и квот охоты и рыболовства Поэтому все действия КМНС по ведению своего традиционного природопользования были абсолютно оправданны и законны. Количество местных жителей и посещающих Север промышленников, росло. Стала возникать конкуренция в промыслах между отечественными и закордонными промышленниками. Поскольку никаких правил и ограничений по прежнему не было, то количество морзверя закономерно стало уменьшаться. Надо сказать, что вины КМНС в этом нет никакой – они в силу своего менталитета, не вели промышленных заготовок, и обходились лишь обеспечением своих насущных потребностей («Дети Природы и европейская цивилизация»). «Гагачий пух был одним из сокровищ Севера, и за ним, как и за семгой и бобрами, китовым усом и жемчугом, прибывали к берегам студеного моря новгородские купцы. Одни затем уезжали, другие строили городки, оседали на богатом Севере. С открытием Архангельского порта — первого в России — вместе с традиционными русскими товарами — лесом и пенькой, медом и воском, рыбой и пушниной — уплывал за море и гагачий пух. По некоторым данным Россия еще в начале прошлого столетия занимала на мировом рынке первое место как экспортер гагачьего пуха. По сведениям Германа, в 1903 г. Россия вывозила 12—14 тысяч килограммов пуха. Этот пух собирался на огромной территории: на Шпицбергене, Медвежьем острове, Новой Земле, на Мурмане (а возможно и в Финмаркене) и на Белом море. Вскоре эти промысловые районы или были нами утеряны, или гага в них настолько истреблена, что потеряла свое промысловое значение. Отдельные попытки наладить примитивное гагачье хозяйство были и у нас. Что-то в этом направлении делал Соловецкий монастырь (подробности неизвестны). Перед Первой Мировой войной пробовали наладить гагачье хозяйство на Айновых островах монахи Трифоно-Печенгского монастыря. Все «хозяйство» сводилось собственно к проживанию на острове в сторожке двух монахов, которые охраняли гагу от браконьеров и уже после спуска птенцов на воду, собирали пух с гнезд. Несмотря на то, что эти гнездовья подвергались частым нападениям промышлявших поблизости рыбаков, количество гнездившихся гаг возросло тут с 50 шт. в 1887 г. до 2060 в 1913 году. В течение нескольких столетий Россия считалась главным экспортером этого сырья. Пух собирали на колониях гаг, расположенных на морском побережье и островах. Вместе с пухом собирали и яйца для нужд местного населения. Яйца заготавливали в большом количестве, десятками тысяч. Их держали всю осень и зиму в соленом растворе, где они сохраняли свежесть» ( по материалам А. Горяшко). Традиционное природопользование скандинавских народов развивалось по другому сценарию. Они, жившие на побережье Ледовитого океана, так же занимались охотой, морским зверобойным промыслом, рыбалкой и собирательством. Оленеводство, как и для всей белой расы, было им непонятно и абсолютно недоступно, что обуславливалось соответствующим менталитетом. А вот взять чужое, ограбить, убить – это с большим удовольствием. В современной России, такое понятие как «викинг», опоэтизировано и весьма приукрашено, так же как и «пират». Для современного скандинава, если его назвать викингом – это будет оскорбление, так как они прекрасно помнят, что их викинги, это морские разбойники, которые занимались, в основном, грабежами жителей побережья. Прибрежные селения скандинавов имели тесную связь со многими, тесно жившими, европейскими народами, и поэтому имели прекрасную возможность для обмена товарами и торговли. Соответственно, постоянный спрос на гагачий пух, стимулировал их на увеличение его добычи. И вот тут как раз и сыграл важную роль в выборе типа хозяйствования их менталитет, основанный на протестантизме. Именно протестантизм стал основной современного западного «общества потребления» с его безудержным культом наживы и приоритетом материального над духовным. Именно протестантизм в кровавых войнах с католицизмом отвоевал право признавать зарабатывание денег любой ценой и получение прибыли едва ли не главной добродетелью христианина-протестанта, а частную собственность кощунственно для христиан признал «священной». Славяне, в частности, поморы, народ православный (по западному – «ортодоксальный») и соборный. Поэтому все промысловые угодья – заливы, леса, тундру, острова, реки, признавилсь ими как дар Божий, равный в доступности для всех людей. Такое отношение к своей земле они почерпнули из Священного писания, и впитали с молоком матери: «Господня земля, и что наполняет её, вселенная, и все живущие на ней» (Пс.23). Прекрасно понимали, что собственностью Творца являются и сами люди, их плоть, созданная «из праха земного», их души, и их жизнь. У них и мысли не было делить, покупать-продавать, и считать их чьей-то частной собственностью. Они признавали равные права для всех на любые угодья. Поэтому во всех промыслах присутствовала определённая конкуренция – кто успеет раньше. К тому же, приходилось конкурировать и с заморскими хищниками, которые вели себя как захватчики, уничтожая в своей жадности, всё живое. Н. Пинегин свидетельствует об этом: «Птицы до тех пор, пока не было издано в Норвегии закона, запрещающего истребление гаг, на островах было еще больше, чем в настоящее время; после же издания закона, норвежцы стали ездить к нам на Айновы остова и выбивать гаг для пуха, не щадя и яиц. Вскоре жизнь на островах стала вымирать… Печенгский монастырь, восстановленный в начале 80 годов, начал усиленно хлопотать об отводе в его собственность многих незаселенных мест у Мурманского берега, в том числе и Айновых островов, мотивируя последнюю просьбу главным образом тем, что гаги, предоставленные сами себе, уничтожаются без охраны и скоро совершенно исчезнут. Монастырь обещал охранять их от истребления… По Высочайшему указу монастырю были отданы острова… Распуганные гаги только в последние годы начали вновь селиться в более значительных количествах и с каждым годом более и более» (А. Горяшко «Монастыри и охрана природы»). Отсюда и проистекают проблемы чрезмерного антропогенного пресса на промысловых зверей и птиц. Гага, наравне со всеми гусеобразными, тоже страдала от этого беспредела. А так, как это птица колониальная, то ей доставалось больше всех. К тому же, никаких государственных ограничений, подкреплённых делом, тогда не было. У западных народов, напротив, был ярко выражен индивидуализм, а отсюда и предпочтение института частной собственности абсолютно на всё. Соответственно, и островные колонии гаг, стали чьей-то частной собственностью. А частник, как известно, не станет рубить сук, на котором сидит. У них не принято вторгаться в чужую частную собственность, не сделав её своей. Не важно силой или за деньги. Гаге тут определённо повезло. Но только тут. Так как эти же самые частники, в своих грабительских зкспедициях на восток к славянам, безжалостно уничтожали всё, что только ползало, плавало и летало. Это к вопросу о «западной культуре», перед которой А. Горяшко благоговейно преклоняется. Викинг, он и есть викинг. «Согласно архивным материалам, на заседании Печенгского Волостного Земельного Комитета Мурманско-Колонитской волости обсуждалось положение со сбором гагачьего пуха на Айновых островах. «При осмотре островов оказалось, что гнезд гаги очень мало, как на большом, так и на малом островах. Причиной уменьшения послужило, как объясняют караульщики, сбор яиц и пуха финнами, приезжавшими из Земляной, Червяной, Вайдагубы и Цып-наволока, всего было 14 карбасов. Приезжавшие финны забирали все яйца и пух, какие только находили на островах, препятствовать же им в этом караульщики не могли ввиду численности финнов» (Hooded Михель «Первый заполярный заповедник»). На севере Руси собственность на земли имели только монастыри, и только у них была возможность вести грамотное гагачье хозяйство. А так как насельниками тех монастырей были не только КМНС, но и славяне, то можно с полным правом считать, что ведение гагачьего хозяйства – это традиционное природопользование и русского народа, обитавшего уже в те давние времена по всему арктическому побережью российской империи (В. Киприянов «Русское сердце Арктики»). «За всю известную нам историю гаги на Белом море до 20 века, реальная охрана ее была налажена только в монастырских владениях: Соловецкого монастыря в Онежском заливе и Трифоно-Печенгского монастыря на Айновых островах на Западном Мурмане. На Соловках для повышения численности популяции и одомашнивания проводилась инкубация яиц гаги, давшая положительные результаты. В монастырских владениях было создано прекрасное гагачье хозяйство, то есть гага практически стала домашней птицей. После исчезновения монастырей подобные отношения с гагой в нашей стране не удавались больше никому»(А. Горяшко «Монастыри и охрана природы»). В СССР (по данным А. Горяшко) предпринимались попытки создать гагачьи хозяйства, и предпринимались весьма интенсивно. Но известно о них – даже в самой России – гораздо меньше, чем о гагачьих хозяйствах Исландии. В 1930-60-х годах в России вышло несколько десятков публикаций, посвященных созданию гагачьих хозяйств и содержащих подробные и дельные инструкции специалистов по их созданию. В 1927 и 1929 годах, совершив экспедиции по Мурманскому побережью, крупный отечественный зоолог А. Н. Формозов убедился, что гагачьи гнездовья вовсю разоряются. Он развернул интенсивную деятельность в защиту гаги, опубликовал несколько статей с рекомендациями по ее охране. Вопрос о защите гаги вышел на государственный уровень. В 1930 году на всей территории страны был объявлен полный запрет на добычу гаг, сбор, покупку, продажу и хранение гагачьего пуха, шкурок и яиц. Этот запрет касался только частных лиц. Заготовка пуха была разрешена охотничьим хозяйствам, предполагалось, что они же будут охранять гнездовья гаги. Следующий, весьма прогрессивный шаг в охране гаги был предпринят весной 1931 года. Кандалакшский райисполком принял постановление об охране гаги и восстановлении гагачьего хозяйства в Кандалакшском заливе. Впервые на законодательном уровне была сделана попытка организовать сбор пуха так, чтобы он не влиял отрицательно на жизнь птиц. В 1930-х гг. на русском Севере было создано два заповедника: Кандалакшский (1932 г.) и «Семь островов» (1938 г.). Сейчас об этом мало кто помнит, но поначалу в названиях обоих заповедников присутствовало слово «гага» и главной их задачей было как раз изучение вопросов, необходимых для создания гагачьих хозяйств. Уже работа первых трёх лет заповедника «Семь островов» показала, что при проведении одних только охранных мероприятий, возможен значительный рост поголовья гнездящейся гаги. Летом 1938 г. при обследовании островов заповедника подсчитали всего около 600 гнезд гаги, а в 1940 г. число гнезд достигло 1550 шт. Ежегодно количество наседок увеличивалось здесь почти на 60%. Приводимые цифры говорят за то, что восстановление количества гаги, а, следовательно, и промысла пуха, при внимательном отношении, со стороны человека, дело немногих лет. В обоих заповедниках с момента создания и до середины 1950-х гг. активнейшим образом проводились работы обычные для гагачьих хозяйств и совершенно несовместимые с основным принципом заповедника в его сегодняшнем понимании – принципом невмешательства в естественные природные процессы. Был государственный заказ, и люди тогда прекрасно сознавали, что основа человеческой жизнедеятельности – товарное производство, научно обоснованное прикладной наукой. В большом количестве строились искусственные гнездовья для гаг – в надежде увеличить количество гнездящихся на заповедных островах самок. Интенсивно уничтожались враги гаги – лисы, крупные чайки, вороны. Проводились опыты по инкубации и выращиванию гагачат. Ежегодно на заповедных островах сотрудники собирали и сдавали государству гагачий пух. По сути, в начале своего существования заповедники эти были первым в России государственным проектом создания гагачьего хозяйства. Именно так и понимали, и называли себя эти заповедники в сохранившихся документах – «опытное гагачье-промысловое хозяйство», «опытное гагачье пуховое хозяйство». В заповедниках были разработаны сроки и нормы сбора пуха, выработаны меры борьбы с врагами гаги и проведены другие более сложные биотехнические мероприятия, направленные к увеличению количества гаги и к ее приручению. В 1939 году, впервые в мире, на «Семи островах» провели инкубацию гагачьих яиц. В конечном счете, в 1941 году искусственная инкубация яиц дала 97,0% выхода птенцов от числа заложенных в инкубатор яиц и снижение смертности молодняка гаги до 3%.. В. С. Успенский принимал самое активное участие в этой успешной работе, ведя основную тему заповедника «Экология гаги». Он писал: «Сейчас мы можем смело рекомендовать основные простые мероприятия, применяя которые, каждый колхоз, промысловая артель, коллектив охотников и другие хозяйственные организаций Крайнего Севера, смогут организовать на близлежащих островах простейшие гагачьи хозяйства, добиться в непродолжительное время увеличения количества гнездящихся гаг и уже в первые годы получить известный доход. Если и будут затрачены здесь небольшие средства на охрану гаги от браконьеров и на борьбу с пернатыми хищниками—все эти затраты очень быстро себя окупят». Но работы, направленные на создание гагачьих хозяйств, велись не только в заповедниках. На Новой Земле, по сравнению с Беломорьем и Мурманом, гага оказалась в несколько лучшем положении, так как браконьерам дотянуться туда было сложнее. Ее сохранилось здесь довольно много и это позволило уже с 1924 г. организовать государственный промысел пуха. Первоначально промысел велся очень неудовлетворительно, но с организацией промысловых артелей и припиской к ним определенных гнездовий положение сразу изменилось к лучшему. Начало организации гагачьего хозяйства на Новой Земле и Вайгаче относится к 1940 году, когда объединёнными усилиями научных сотрудников Арктического научно-исследовательского института, промышленников и работников Новоземельской промысловой конторы, были проведены соответствующие мероприятия на гагачьих гнездовьях.
Из приведенных примеров видно, что при правильной организации промысла, гагачий пух приносит значительный доход. Гагачьи хозяйства, организованные Н.П. Рябцовой-Демме на Новой Земле и Вайгаче (фактория Губы Долгой), просуществовали до 1954 г., когда Новая Земля стала полигоном для ядерных испытаний, и все население было оттуда выселено, а созданные хозяйства постепенно заглохли. Но ведь работы, проводившиеся учёными-энтузиастами и на Новой Земле, и в заповедниках, вовсе не предполагали, что только их территорией создание гагачьих хозяйств и ограничится. Они рассматривали свою работу только как способ подготовки научно обоснованных инструкций, с помощью которых гагачьи хозяйства будут организованы на Севере повсеместно. Все написанные учеными инструкции твердили именно о том, что гагачьи гнездовья надобно «закрепить» за конкретными колхозами, которые будут использовать их как одну из статей дохода. «Каждый приморский колхоз, во владении которого находятся места гнездовий гаги, может использовать их для организации "правильного промысла" и получать уже в первые годы известный доход». В.Успенский. 1940 г. «Залогом успешного использования гаги является массовость этого мероприятия. Поэтому единственной формой рациональной эксплуатации гаги может и должна стать колхозная гагачья ферма».В. Флинт, 1964 (По данным А.Горяшко). Население Новой Земли, как и пользователи природных богатств о. Вайгач, как вели своё, веками отработанное, традиционное природопользование, так и продолжали его вести. Так же собирали гусиные и гагачьи яйца на питание, пух, на продажу, а при возможности, и необходимости, и самих птиц. Но, так как самих жителей было немного, то и урон от этого ТПП был невелик. Разумеется, что в глазах городского учёного, которому не знакома суровая борьба КМНС за выживание в крайне неблагоприятных климатических условиях, их природная жизнь выглядела дикой, и он не понимал, как это можно скушать утку, которая сидит на гнезде. И тот факт, что таких уток вокруг много, а человек, если не кушает, то умирает, таких учёных горожан никак не вразумлял. Сытый голодного не разумеет. Кушая в городе свою котлетку, он совершенно не представляет, что происходит в это самое время (и круглосуточно) на городском мясокомбинате, который эти котлетки производит тысячами в сутки. Дальше супермаркета его мысль не улетает – он же пацифист и природолюб (по народному – чистоплюй), не способный реально смотреть на изнанку жизни. Работа учёных, по созданию ГХ на Мурмане и Беломорье, принесла свои добрые плоды. Наработанный опыт был перенесён Н.П. Демме-Рябцовой на Новую Землю и Вайгач (фактория Долгой Губы), где постепенно традиционная эксплуатация гагачьих поселений, перешла на грамотное ведение гагачьего хозяйства. Местные жители поняли, что доходы от сбора пуха, вполне перекрывают пользу от съеденной гаги, и убедились, что разводить её гораздо выгоднее. Таким образом, можно уверенно утверждать, что настоящее ГХ с его полным комплексом биотехнических мероприятий, на Беломорье, Мурмане, Новой Земле и Вайгаче были. И это, документально подтверждённый, факт, с которым разумный человек спорить не станет, тем более тот, кто сам эти факты «нарыл». Та же самая А. Горяшко в своих статьях прямо указывает, что сбор гагачьего пуха ненцы практикуют с конца 19 – начала 20-го века, то есть около 140 лет. Но при этом с исступлением делает из этого вывод, что такой «небольшой» срок не недостаточен, чтобы этот вид деятельности считался «традиционным». Тогда было бы логично привести научные критерии определения «срока давности» для тех или иных видов традиционной деятельности КМНС, и иных критериев ТПП. Этих критериев нет. Тем более, законодательно установленных. Чем в этом случае от сбора пуха гаги отличается оленеводство? По мнению большинства ученых у северных ненцев оно сформировалось в XVIII веке и окончательно оформилось в современном виде лишь в XIX веке. И этот процесс в разных точках Севера происходил не одновременно. То есть по «сроку давности» оба ТВД по историческим меркам различаются не сильно. Или другой пример. Рукоделие и пошив одежды относятся к признанным ТВД. Но в нем помимо меха, кожи, сухожилий для шитья, используются тканые материалы. Например, сукно, которые ненцы никогда не изготовляли сами. Читая статьи А. Горяшко, физически ощущаешь их пропитанность идеологией расиста Редьяра Киплинга с его «миссией белого человека». Так и сквозит в этих статьях неприкрытое высокомерие и пренебрежение к ненцам со стороны «цивилизатора» современного западного толка, абсолютно уверенного, что любой прогресс у «варваров-туземцев» возможен лишь под их непосредственным руководством и управлением. В своих статьях А. Горяшко все время смотрит или назад, или «на запад». Она, так же, как и ни один из экспертов WWF, представителей российской академической науки, не видели и, даже, не пытались увидеть, как современные ненцы собирают пух. А. Горяшко вообще не бывала на Вайгаче. Но почему-то категорически отказывает современным ненцам в возможности саморазвития и освоения новых знаний, навыков и использования в их практической жизни. Следуя этой логике, ненцы до сих пор должны были бы охотиться на оленей, причем с помощью луков со стрелами с каменными наконечниками. А они как-то спокойно пользуются вездеходами, снегоходами и автомобилями. Ремонтируют их. Поддерживают в исправном состоянии свое электрическое хозяйство, пользуются современными средствами связи и коммуникаций, компьютерами и Интернетом. Время идёт, и ТПП КМНС обретает, согласно требованиям времени, новые черты. На смену советскому госзаказу после периода «переходного безвременья» к современной России, пришли рыночные отношения. Россия набралась сил для нового прорыва в Арктике. Так, совсем недавно, появился спрос на панты и рога северного оленя, и местные жители стали активно их заготавливать. Раньше бросали за ненадобностью, а теперь получают за них деньги. И вот вопрос к тем, кто пытается извратить само понятие ТПП: заготовка пантов, и сбор рогов северного оленя, для их продажи, является ли традиционным природопользованием коренных малых народностей Севера, которых по любому поводу и без повода, просто из удовольствия от их беззащитности, мордуют все эти городские «цивилизаторы-природолюбы»? Что примолкли? Новые условия жизни постоянно вносят коррективы и дополнения в ТПП КМНС, и это тоже факт! ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ. Эти «культурные и цивилизованные» народы, которыми так умиляется и которых воспевает А. Горяшко, дошли до того, что на стенах своих церквей, вместо лика Христа, рисуют на иконах портреты своих детей (А. Горяшко «Гаги и церкви на острове Flatey, Исландия»). Как результат этой «невинной дикости», именно у них официально зарегистрирована «Церковь сатаны». Именно у них признаны и венчаются церковным таинством однополые браки. Именно у них извращенцы всех мастей устраивают на главных площадях свои парады и карнавалы, вовлекая в эти шабаши всех толерантных «сочувствующих», включая городские власти и детей от мала до велика. Это именно у них детей с детского сада обучают «безопасному сексу», и запрещают мальчиков называть мальчиками, а девочек – девочками, убеждая их, что свой пол, с возрастом, они выберут сами. Это у них, на полном законном основании, отбирают у родителей детей, если те отказываются их развращать… и этот список можно долго продолжать. В ответ на утверждения А. Горяшко и подобных ей сторонников западных ценностей о «дикости» ненецкого и других КМНС, я приведу вот эту цитату из своей работы «Духовное становление народов Севера»: «Периодические эпидемии и заразные болезни уносили много жизней и без того немногочисленного местного населения. Отрадным явлением среди убогого, дикого бытия этих забытых всеми людей было отсутствие всякой ругани и сквернословия. Камчатские народности не знали никакой брани, воровства и обмана. Это были доверчивые, как дети, чистые сердцем, и нищие духом люди. Среди них я чувствовал себя без малейшего напряжения, спокойно и радостно, словно жил там постоянно». Слушая рассказ о нелегкой жизни гижигинского охотника, Владыка с сочувствием сказал: - За то вам там, в вечной жизни, будет хорошо, если вы будете веровать Богу и молиться Ему. На эти слова рассказчик с сильным чувством ответил: - Тунгус всегда молиться Богу. Убью ли я хоть куропатку: я знаю, что это Бог мне дал, и я молюсь и благодарю Его. Не убью: значит Бог мне не дал; значит я худой… Я молюсь Ему». В заключение для тех, кто непредвзято относится к традиционному природопользованию на о. Вайгач сообщаю: Община «Хэбидя-Я» («Святая Земля»), взявшаяся здесь за возрождение гагачьего хозяйства, да и региональная власть, испытывают на себе мощное давление подобных «учёных», кормящихся грантами того самого Запада, который пытается убить на корню все нормальные российские начинания, оклеветать и измазать их грязью так, чтобы навсегда отбить охоту затевать что-то новое и современное. Результаты этого налицо. Руководство Ненецкого округа, напрочь загипнотизированное западными экспертами и «учеными» вроде А. Горяшко, вопреки и исторической правде, и своими обязанностями перед КМНС по развитию ТВД, уже готово вовсе запретить сбор пуха гаги на Вайгаче, почему-то полностью доверяя «мнению» этих заезжих «цивилизаторов» с западным менталитетом, и не веря собственному коренному ненецкому народу, титульному этносу Ненецкого автономного округа. Но Бог не в силе, а в правде! А правда на стороне ненецкого народа.
Владимир Киприянов, биолог-охотовед, научный руководитель и член Общины «Хэбидя-Я» («Святая Земля») Специально для сайта Безопасность Арктики и России На фото Нина Петровна Демме-Рябцова Адрес фото https://upload.wikimedia.org/wikipedia/ru/thumb/f/f4/Demme_NP.jpg/200px-Demme_NP.jpg Теги: остров Вайгач сбор пух гага гагачий ненцы КМНС традиционная вид деятельность природопользование ТВД ТПП история Александра А. Горяшко ГХ гагачье хозяйство дискуссия полемика споры Ненецкий округ НАО промысел промышленники власть Всемирный фонд дикой природы WWF Россия цивилизаторы запад протестантизм менталитет образ жизни охота оленеводство рыболовство эксперты ученые мнение дикие варвары расист коренной народ численность Демме Община «Хэбидя-Я» («Святая Земля») этнос ответ статьи публикация |
©Общественный правозащитный Центр Бориса Дульнева. Связь: Эл.почта: b.n.dulnev@gmail.com; +7 916 594 14 23. Блог Бориса Дульнева в Живом Журнале http://boris-dulnev.livejournal.com/ Пользовательское соглашение |
В 1940-45 гг. на Новой Земле и Вайгаче по организации гагачьих хозяйств работала